Думаю, любой неофит довольно быстро замечает, что православные молитвы полны какого-то ярого самоуничижения. Желающий прочитать все положенное правило перед Причастием обнаруживает, что он «па́че все́х челове́к окая́нен», «якоже бо свиния́ лежи́т в калу́», а также обладатель «ме́рзких и нечи́стых усте́н», «скве́рнаго и нечи́стейшаго язы́ка» и прочих подобных атрибутов. Мне, человеку, конечно, небезгрешному, но в целом более-менее порядочному (так мне тогда казалось) применить это все к себе было не просто. Я ведь не ворую, не убиваю. Пью умеренно. Места вон уступаю в маршрутках. Так как же быть с «па́че все́х челове́к окая́нен»? Молиться ведь нужно искренне?
Какое-то время я пытался искусственно вызвать в себе подходящие эмоции, но потом бросил и стал просто «на автомате» проговаривать нужные слова (правило-то прочитать надо, иначе не допустят к Чаше). В конце концов, это ведь писали монахи, у них (я слышал) такая вот самоуничижительная этика. Не во всем же нам, мирянам, их копировать! И вообще, психологи советуют развивать любовь к себе. Какая еще «свинья в калу»?
Но прошло какое-то время, и я вдруг совершил абсолютно неожиданные для себя поступки, воздержание от которых всю жизнь ставил себе в заслугу. И тут пришло осознание – не ко мне первому, не ко мне последнему – что главная причина, которая удерживает меня от многих грехов, это всего-навсего неподходящие внешние обстоятельства. Я никого не убивал – потому что никогда не был в ситуации, когда убийство было бы мне выгодно, желанно и сошло бы с рук. Я ни разу не брал взяток – потому что мне их ни разу не предлагали. Да и уступать место в транспорте меня скорее побуждает желание произвести впечатление на окружающих, чем настоящая порядочность.
Все мы испытываем возмущение, когда, к примеру, слышим про случаи травли в школьной среде. Нам кажется, что, оказавшись там, мы бы уж точно вступились и помешали. На самом же деле, мы с гораздо большей вероятностью если бы и не принимали активное участие в издевательствах, то как минимум молчаливо бы их одобряли. На настоящую смелость оказываются способны единицы.
Конечно, поступки, не совершённые в реальности, никому не вредят. Их нельзя поставить нам в вину. Никто про них даже не знает. Никто – кроме Всеведущего Бога. Ему известно, на какие мерзости я способен в подходящих обстоятельствах. И порой Он ставит меня в эти обстоятельства – чтобы об этом стало известно и мне. «Якоже бо свиния́ лежи́т в калу́»? Может быть, это самое подходящее для меня определение.
Но с этим пониманием пришел не только стыд, но (хоть и не сразу) и великое утешение. Кажется невероятным, но Он любит меня, даже когда я меньше всего этого заслуживаю, даже в те отвратительные минуты самодовольства и наивной гордости за собственную «порядочность». И расставшись с иллюзиями, я не только яснее осознал свое состояние, но и хоть немного приблизился к пониманию глубины Его прощения. И чтение молитв перед Причастием стало гораздо более осмысленным – как и участие в Самом Таинстве.
Автор: Даниэл Красимиров