На этот вопрос отвечает священник каноник Александр Мацкевич.
Можно сказать, что проблема существования язычников и выстраивания отношений с ними сопровождала Израиль с самого начала его истории. В Ветхом Завете мы видим чётко представленное разделение человечества на две части: одна из них — израильский народ, другая — языческие народы, то есть все остальные. Господь Бог избрал израильский народ Своей собственностью (Втор. 7:6-8; 10:15; 26:18-19). Язычники не получили благодати избрания, поэтому только израильтяне являются участниками завета с Богом и связанных с этим заветом обетований.
Однако в определённом смысле Израиль с самого начала был вынужден сосуществовать с языческими народами: когда избранный народ получил в свою собственность обетованную землю, он встретил там семь других народов, которые не были полностью изгнаны (Чис. 24:11). Согласно некоторым преданиям, Господь Бог повелел израильтянам максимально дистанцироваться от язычников, особенно в вопросах религии, брака и политики (Исх. 23:28-33; Втор. 7:1-5; Чис. 23:4-13). Однако в историческом смысле можно предположить, что на практике контакты израильтян с местными языческими народами были гораздо более тесными и многогранными.
С богословской точки зрения, отношения между избранным народом и язычниками отражают характерное для религии Израиля противоречие между универсализмом и партикуляризмом. Таким образом, в Ветхом Завете можно наблюдать сосуществование двух противоположных концепций.
С одной стороны, мы находим тексты с ярко выраженным универсалистским тоном, которые представляют народ Израиля как «свет для язычников» (Ис. 42:1, 6; 60:3-16). Согласно некоторым пророческим видениям, в будущем многие народы придут в Иерусалим, чтобы познать Закон Господень, почтить Бога Израиля в Его храме и стать участниками Его царства (Ис. 2:2-4; 51:4-5; 56:3-8; Мих. 4:1-5; Зах. 2:14-15; 8:20-23). Таким образом, Божье обещание исполнится: через потомков Авраама, то есть через Израиль, все народы земли получат благословения (Быт. 12:1-3; 17:4-6; 22:18; 26:4; 28:14).
С другой стороны, в Ветхом Завете есть тексты, цель которых — максимально усилить разделение между избранным народом и язычниками, например, когда Ездра и Неемия приказывают израильтянам отказаться от жён, взятых у язычников (Ездра 9–10; Чис. 10:30–32; 13:23–31), хотя ранее практика смешанных браков между сынами Израиля и женщинами языческого происхождения была известна и не встречала однозначного осуждения (ср., например, истории Раав, Руфи или Вирсавии). Возможно, универсалистское послание Книги Руфи и Книги Ионы было своего рода богословским протестом против узкого партикуляризма.
Оба богословских взгляда, универсалистский и партикуляристский, сосуществуют в Ветхом Завете. Можно несколько упрощённо отметить, что в текстах и традициях, возникших в период относительного мира, процветания и политической стабильности, по-видимому, доминирует универсализм: язычники воспринимаются с определённой благосклонностью и заметным патернализмом. Напротив, в период войны, кризиса или гонений на избранный народ доминирует партикуляристский и изоляционистский подход: язычники воспринимаются как враги или, по крайней мере, как серьёзная угроза идентичности Израиля, и лучшим спасением от них видится максимальное отделение.
В период так называемого иудаизма Второго Храма и во времена Иисуса эти две тенденции продолжали сосуществовать. Раввинская и апокрифическая литература того времени принципиально не отличается от Ветхого Завета в своём амбивалентном восприятии язычников. Практика была схожей. Иудаизм не был изначально заинтересован в прозелитизме и не осуществлял какой-либо масштабной миссии в отношении язычников с целью «обращения» их в веру Израиля. Однако, если язычник желал принять иудаизм и жить по Закону Моисееву, ему это не запрещалось. Язычники, исповедовавшие единобожие и восхищавшиеся верой Израиля, но не практиковавшие обрезание и не соблюдавшие все предписания Закона Моисеева, воспринимались положительно и назывались «боящимися Бога» (Деяния 10:2; 13:16).
Отношение Иисуса к язычникам, представленное в Евангелиях и других новозаветных писаниях, принципиально не отличается от традиционного понимания мессианской миссии в современном иудаизме. Во время Своего земного служения Иисус открыто заявляет, что Он — Мессия, посланный «к своим», то есть к избранному народу (Мф. 15:24; Лк. 19:9-10; Ин. 1:11), и, посылая двенадцать апостолов на служение, ограничивает его «погибшими овцами дома Израилева» (Мф. 10:5–10:23). В Евангелиях мы видим образ Иисуса, не ищущего общения с язычниками и не пытающегося донести до них благую весть. Однако иногда такие встречи всё же происходят (Матфея 8:5–13; 15:21–28; Марка 7:24–30; Луки 7:1–10; Иоанна 4:1–42; 12:20–36), и каждый раз Иисус проявляет сочувствие, сострадание, доброту и милосердие к язычникам, а также даёт понять, что они тоже будут иметь долю в грядущем Царстве Божьем (Матфея 8:11–12; 11:20–24; 12:41–42; 20:1–16; 21:43; Луки 13:22–30; 20:9–18).
В свете пасхальных событий становится ясно, что ограничение миссии Иисуса только избранным народом было временным. После воскресения Христа оно теряет актуальность: Воскресший Мессия посылает апостолов с Евангельской вестью ко всем народам (Мф. 28:18-20; Лк. 24:46-49; Деян. 1:7-8), и Святой Дух поддерживает учеников в этой трудной миссии, обеспечивая её успех.
Хотя на начальном этапе христианство было одним из направлений в иудаизме, и первые исповедники Христа в подавляющем большинстве принадлежали к избранному народу, в очень короткое время пути иудаизма и христианства стали расходиться, а христианская миссионерская деятельность среди язычников, осуществляемая, в том числе Павлом, оказалась настолько успешной, что число исповедников Христа языческого происхождения стало быстро расти.
Следует отметить, что поначалу среди христиан не было единого мнения о том, как воспринимать «обращённых» из язычества.
Консервативные христиане утверждали, что обращенных из язычества следует принуждать к обрезанию и соблюдению всего Закона Моисеева, а также к членству в синагоге. Только тогда, как иудейские прозелиты, они могли стать участниками спасительных обетований Божьих, осуществившихся в Иисусе Христе (Деян. 11:1-3; 15:1, 5). Ведь, как утверждали сторонники такого понимания, язычники не принадлежали к избранному народу, а потому были отделены от Бога и не имели участия в Его обетованиях Израилю (Рим. 9:4-5; Еф. 2:11-13; 1 Пет. 2:10). Более того, они заслуживают Божьего осуждения из-за своей порочности, безнравственности, отсутствия самообладания и несоответствия моральным нормам, предписанным Моисеевым законом (Рим. 1:18–32; Еф. 4:17–19; 1 Фес. 4:5; 1 Пет. 1:14, 18).
С другой стороны, христиане с более прогрессивными и открытыми взглядами, наиболее ярким представителем которых был Павел, были убеждены, что язычникам, обратившимся в христианскую веру, не обязательно становиться прозелитами или соблюдать весь Моисеев закон, чтобы принять участие в спасении, совершённом в Иисусе Христе. Аргументация сторонников такого подхода к язычникам лучше всего выражена Павлом в его богословской концепции оправдания (Рим. 1:16–4:25; 8:1–17; 9:30–10:17; 11:13–32; Гал. 2:11–4:7; Еф. 2:11–22; 3:4–6).
В очень сокращённом и упрощённом виде её можно представить следующим образом. Иисус Христос Своими страданиями, смертью и воскресением занял центральное место в деле спасения, которое до сих пор приписывалось Закону Моисееву. В действительности Закон Моисеев не мог спасти человека, поскольку никто в мире, даже самый набожный израильтянин, не мог исполнить все его требования. Единственный, Кто исполнил их, – это Иисус Христос, Который не совершил греха, взял на Себя грехи всего мира и умер за них на кресте. Своей смертью и воскресением Господь Иисус доказал, что спасает человека не Закон Моисеев, а только Божья благодать, Божье милосердие и прощение. Другими словами, спасение достигается не верным соблюдением правил Закона Моисеева (ибо это невозможно), а только принятием Божьего прощения и благодати, которые соединяют грешника с Богом. Это примирение достигается через веру во Христа, то есть когда мы, грешники, признаем и веруем, что Христос — наш Спаситель.
В свете этой концепции оправдания, положение израильтянина и язычника схоже в том, что оба нуждаются во Христе как Спасителе. Израильтянин нуждается в оправдании, потому что он не может сам исполнить весь Закон Моисеев, ибо в глазах Бога он грешник и заслуживает осуждения. Язычник нуждается в оправдании, потому что, не зная Закона Моисеева, он живёт во грехе, руководствуясь лишь своими собственными желаниями. Следовательно, все – как израильтяне, так и язычники – согрешили, лишились благодати Божьей и заслуживают осуждения, но могут легко обрести оправдание благодатью Божьей, только исповедуя веру во Христа как своего Спасителя и Искупителя. Таким образом, через спасительный труд Христа язычники были привиты к Израилю, подобно тому, как ветвь дикой маслины прививается к стволу благородной маслины, и стали причастниками и получателями Божьих обетований, которые до сих пор были даны только избранному народу.
На так называемом Иерусалимском соборе (ок. 49–50 гг. н. э.) апостолы и руководители Церкви решили не требовать предварительного обращения в иудаизм от язычников, принявших веру во Христа, то есть фактически решили принять в церковную общину «боящихся Бога» (Деян. 15:1–35; Гал. 2:1–10). Несомненно, споры и дискуссии на эту тему продолжались в отдельных общинах, и решения этой проблемы были разными. Тем не менее, как показала история, концепция Павла, основанная на богословии оправдания, открывавшая язычникам дверь в церковную общину, не требуя их обращения в иудаизм, возобладала и оказалась весьма успешной. За очень короткое время – примерно в конце I века н. э. – в молодой Церкви большинство составляли христиане языческого происхождения, и христианство из одного из направлений иудаизма, каким оно было в самом начале своей истории, превратилось в новую, отдельную религию.
Подводя итог нашим размышлениям, следует сказать, что в свете Священного Писания нет оснований сомневаться в возможности спасения язычников.
Источник: catholicnews.by