Авт: Элита Вайдеман
Беседа с новоизбранным архиепископом Ринальдасом Грантом: о пути к Церкви и о том, продолжит ли Грант традицию архиепископа Яниса Ванагса - комментировать политические события с точки зрения Церкви; о всемогуществе Бога и нежелании прекращать войну; об однополых браках и низкой рождаемости; об искусственном интеллекте и сомнениях в душе.
Каков ваш путь в Церковь?
Мне было 17 лет, когда я взял в руки Новый Завет. До этого я не имел никакого отношения к церкви. Я начал читать Новый Завет и был удивлен тем, что для меня, 17-летнего подростка, живущего в маленьком городке Салдус, он казался параллельным миром. Я почувствовал, что в Новом Завете есть что-то очень реальное, завораживающее и таинственное. Однако в то время я понимал очень мало из того, что читал, возможно, лишь частично...
Мои друзья, с которыми я играл в баскетбол, рассказали мне, что в церкви в Салдусе появился новый пастор, который был очень увлекательным и интересным. Друзья сказали мне: сходи и послушай. Мне очень хотелось понять то, что я читал в Новом Завете. И мне повезло: я пришел в приход, который за несколько месяцев до этого покинул недавно избранный архиепископ Янис Ванагс, где он прослужил десять лет и создал очень живой приход, с разными поколениями, активный приход. То, что я видел в Новом Завете, я увидел в реальных человеческих отношениях, и это меня поразило.
Прошло около шести месяцев, прежде чем я взглянул на пастора Яна Биттанса, у которого я был в группе конфирмации, и впервые подумал: может быть, я смогу быть таким же, как он...? Но потом мне стало немного страшно, потому что - кем я только не хотел быть - и Шварценеггером, и Ван Даммом. Так что - не так быстро!
Я много общался с людьми, проходил процесс самоанализа. Мне нужно было решить: либо закончить полицейскую академию, либо поступить на теологический факультет. Я решил закончить академию. Я много ездил в Салду, работал с молодежью, пел в хоре. Я чувствовал, что это давало мне удовлетворение, которого я не получал от учебы или последующей работы в юриспруденции. На последнем курсе Полицейской академии вместе с моим коллегой Крисом Калниньшем, который тоже учился там, мы решили учиться в Академии Лютера.
Моим первым приходом стала старая евангелическо-лютеранская церковь Святой Гертруды в Риге. Мои коллеги поздравляли меня: это была фантастическая возможность сразу же начать служить в Риге. Но... В Салдусе была активная и сильная община, а в Риге ничего этого не было. Я не чувствовал себя счастливым. Начало казалось не очень приятным, но центр Риги имеет свои преимущества, здесь циркулируют люди, и если найти контакты, то можно многого добиться. Параллельно я служил в нескольких небольших приходах.
Когда я проработал в церкви Святой Гертруды 17 лет, меня пригласили в Академию Лютера на должность вице-ректора. Это был мой первый выход в широкую Церковь. Через несколько лет я сменил пастора Криса на посту декана Риги. Несколько лет назад архиепископ Янис Ванагс пригласил меня стать вспомогательным епископом. Три года назад я был хиротонисан во епископа в кафедральной церкви. Так что все эти годы я был рядом с архиепископом, уделяя больше внимания обучению молодых пасторов. Путешествуя по разным приходам, встречаясь с зарубежными партнерами, я постепенно знакомился с местностью.
Семь месяцев назад пасторы Рижской архиепархии выдвинули четырех кандидатов, и 7 декабря, после первого голосования, нас осталось двое, декан Икшкиле - Дзинтарс Лаугалис и я. Мы ездили по Латвии, давали людям возможность взять у нас интервью и узнать нас получше. А затем весь процесс дошел до Синода, где я был избран архиепископом.
Будете ли вы продолжать традицию Яниса Ванагса - комментировать политические и государственные события с церковной точки зрения? Особенно выдающимися были его проповеди 18 ноября, в день рождения Латвии.
Это было чрезвычайно ценно. Я верю и убежден, что Церковь - это свет мира и соль земли, поэтому мы должны быть среди людей, мы должны присутствовать в них. Внутренний вектор для меня может быть таким же, как у архиепископа Яниса Ванагса, но время покажет, сможет ли качество моей работы идти в ногу со временем. После моего избрания мне позвонил журналист и спросил: как я чувствую себя в больших ботинках архиепископа Ванагса? Да, обувь большая... Но архиепископ Янис стал тем, кем он является сейчас, спустя тридцать лет. Это путь роста и зрелости. Я надеюсь, что и мне будет дано время для такого роста.
Однозначно. Я думаю, что вы наверняка прокомментируете латвийские и мировые политические события не хуже Яниса Ванагса. Кстати, о мире... Не могли бы вы объяснить феномен: люди могли бы жить в мире, делать добрые дела, быть счастливыми, но нет - они вынуждены воевать! Например, в России люди живут на мусорных свалках, и только несколько крупных городов, вроде Потемкина, выделяются на общем фоне свалки. Деньги, которые Россия сжигает на войне с Украиной, можно было бы использовать для повышения уровня жизни людей. Что делает войну бессмысленной? Что заставляет нас выбрасывать миллиарды на ветер?
Речь идет не только о миллиардах, но и о человеческих жизнях. Я считаю, что любая война - это амбиции нездорового человека. В случае с Россией империалистическое мышление на определенном этапе все больше и больше укреплялось и получало поддержку. Сегодня агрессор Путин - жертва этого нарратива: он должен идти до конца. Именно так можно попытаться объяснить безумие войны. Но даже при всем этом, конечно, ее нельзя оправдать.
Бог всемогущ. Почему же Он не остановил эту ужасную войну?
Многие нелепости в мире происходят из-за того, что Бог дал нам свободу, и мы не марионетки в руках Бога. Если бы это было не так, то мир вряд ли показался бы нам хорошим местом, если бы мы были полны решимости поступать так, как задумал Бог.
Мы читаем в Писании, что отношения, которых Он ожидает, - это не столько благоговение или страх, сколько любовь. Но любовь нельзя принудить. Любить может только свободный человек. Именно в этом заключается причина нашего существования и свободы выбора. Но часто мы - как нация, как отдельные люди - не знаем, как ответственно ее использовать. Иногда на то, чтобы научиться свободе, уходит целая жизнь. А иногда человек так и не учится.
Каковы будут ваши первые задачи в качестве архиепископа?
Я не собираюсь совершать никаких революций. Прежде всего, я хочу поехать в небольшие приходы, встретиться с пасторами и жителями приходов. Там я буду общаться с реальностью. Сложившиеся отношения дают мотивацию и надежду обеим сторонам.
Наряду с этим мне предстоит создать свою команду. В то же время я не рассматриваю свою работу только как работу для Церкви, я вижу ее более широко. Если Церковь должна присутствовать в народе, вносить свой вклад в жизнь общества, то архиепископ также должен подавать пример.
Наконец, у нас много партнеров в мире, которых архиепископ Ванагс сумел привлечь своей харизматической личностью. Я должен взять на себя эти отношения и достойно продолжить их.
Если я правильно понимаю, рукоположения женщин не будет.
Церковь часто спрашивают: почему вы не рукополагаете женщин? И тогда этот вопрос ставится в контекст либо прав человека, либо достоинства. Тогда уже ничего не объяснишь, потому что это не те причины, по которым Церковь занимает такую позицию. Основной вопрос: обладает ли Писание высшим авторитетом и ответственно ли мы толкуем его в соответствии с намерениями его авторов?
Поэтому не ищите никакого неравенства в отношении к женщинам. Напротив, стоит только прочитать Новый Завет, и мы увидим, что женщины присутствуют везде, они рядом с Иисусом и являются свидетельницами первого воскресения.
В Академии Лютера мы планируем готовить катехизаторов. В Германии таких людей называют приходскими воспитателями. Это будет работа с детьми, с молодежью. Женщины также смогут выполнять эту работу. А еще есть диакониссы - недипломированная должность, более социально ориентированная. Существует служба капелланов, которой также руководят женщины.
Затем есть миссионеры. Исторически сложилось так, что женщины в Латвии отправлялись на миссию в Китай, Индию и африканские страны. Это возможно и сегодня. Так что возможностей для работы много.
Давайте поговорим о том, какой вклад может внести церковь в повышение рождаемости в Латвии. У нас очень низкая рождаемость. Будет ли проповедь на эту тему?
Боюсь, что проповедь мало что даст. Но я могу поделиться одним наблюдением. Я вижу, что количество детей в новых семьях в приходе выше, чем в среднем по обществу. Мы живем в мире, который довольно непредсказуем, где много неопределенности, у нас большие ожидания от жизни, от того, что мы хотим дать нашим детям, но не знаем, сможем ли мы это сделать.
Вера дает людям чувство защищенности и уверенности. Библейское послание о детях и даре жизни бесконечно позитивно и прекрасно. Мы не можем преподавать это в школах, но церкви - самое подходящее место, чтобы не только увидеть, но и услышать это.
Я знаю, что вера очень сильна, но люди сталкиваются с реалиями жизни, поэтому на политиках тоже лежит ответственность, потому что решение должно быть системным. Что делать, если в семье трое или четверо детей?
Как насчет вас, например. Вы воспитываете четверых детей.
Да. Это означает, что один из родителей работает полный рабочий день. Но за это не полагается никакого вознаграждения. Только небольшое пособие. Думаю, найдутся папы или мамы, которые будут готовы оставить свою карьеру, чтобы воспитывать нескольких детей и получать за это деньги.
Почему католическим пасторам не разрешается жениться, а лютеранским - разрешается?
Изначально безбрачие не было обязательным для священнослужителей. Затем, в XI веке, папа Григорий VII сделал его обязательным. В XVI веке Лютер, который был библейским ученым, не нашел оправдания безбрачию в Писании. Он считал, что нельзя требовать от священнослужителя безбрачия, опираясь на аргументы, не основанные на Библии. В этом году, 13 июня, исполнилось 500 лет со дня женитьбы самого Мартина Лютера на Екатерине фон Бор.
Конечно, нельзя сказать, что священническое безбрачие в католической церкви не имеет никакого отношения к Библии. Таким образом, католический священник подражает Христу, живет в браке с Церковью и своим примером свидетельствует о вечности, о которой Иисус говорит, что там не женятся и не выходят замуж.
Значит, нужно полностью служить Богу, а не женщине?
Моя жена сказала: было бы лучше, если бы лютеране тоже были безбрачными (смеется).
Интересно, почему она так сказала?
Наверное, потому что нужно найти баланс между семьей и призванием, а это нелегко.
Ваша жена тоже работает полный рабочий день: четверо детей выросли.
Да, она оставила учебу. Она семь лет изучала педагогику - не потому, что была плохой ученицей, а потому, что у нас были дети. Старшему сейчас 25, младшему - 15.
Надеюсь, гомосексуальные браки не будут заключаться в вашей церкви?
Это четкое решение Синода, и никаких дебатов по этому поводу нет: этого не произойдет. Я убежден в следующем: среди тех, кто проявляет свою гомосексуальность, очень мало тех, для кого она действительно врожденная. Для них, как правило, не характерно желание выйти на улицу и рассказать всем, что они - настоящие гомосексуалисты и что демонстрировать это - хорошо и правильно. Носителями этой идеологии становятся люди, у которых совсем другие интересы. Я разговаривал с одним гомосексуалистом, который сказал, что он и его единомышленники приходят к молодым людям и говорят: мы - да, а вы - нет, и вы не должны быть такими, вам это не нужно, даже если вам кажется, что это круто в данный момент.
Что вы думаете об искусственном интеллекте? Друг для друга это Бог.
Он может быть большим подспорьем, но может и - как вы говорите - занять место Бога. И шаг от одного к другому совсем небольшой. Но позволять чему-то другому занять место Бога - неразумно. В свое время Мартин Лютер дал совет, как определить, что идол занял место Бога. Он сказал: тот, к кому прилепилось ваше сердце и на кого вы уповаете, и есть ваш Бог. Возможно, стоит иногда прислушиваться к этому совету, размышляя о наших отношениях с искусственным интеллектом.
У нас есть огромная база данных, доступная нам благодаря искусственному интеллекту, и мы можем и должны использовать ее. Но если мы попытаемся с помощью искусственного интеллекта разобраться в делах нашей души, то он может потворствовать нам и затруднить принятие реальности.
Вы когда-нибудь испытывали сомнения? Например, в том, сможет ли Бог помочь вам? Нет?
Я не сомневаюсь в том, что Бог сможет мне помочь. Я уверен в этом. Но всегда ли я смогу быть открытым для Него? Всегда ли я буду готов услышать то, что Он говорит? Буду ли я повиноваться тому, что Он говорит? Каждый день начинается с утра, и мы снова учимся проживать этот день с Богом и с людьми, которые нам даны. И если мы думаем, что вчера уже всему научились, то это опасная иллюзия. Мы не должны быть такими самоуверенными.
Я считаю, что каждый день нам необходим хотя бы короткий разговор с Богом. Но, конечно, я могу разговаривать с Богом и в лесу.
В этом есть своя прелесть, но я думаю, что есть и удовлетворение в том, чтобы приходить в церковь и вести эти разговоры с Богом совместно с прихожанами.
Источник: https://nra.lv/
