Иллюстрация: Роберт Де Ниро в роли отца Бобби Карилло в фильме «Спящие», реж. Барри Левинсон, США 1995. Фото: материалы прессы.
Я крепко держался за молитву. Я верил, что если буду молиться, исповедоваться, то все будет хорошо. Но это было не так», - говорит о. Славек. Сегодня отмечается Всемирный день борьбы с депрессией.
Отрывок из книги «Трещины. Бог в расколотой психике», Институт Гостевой Медиа, Катовице 2025
Агнешка Хуф: Вы были рукоположены в священники четыре года назад. Когда все начало ломаться?
О. Славек: Очень быстро. Я попал в свой первый приход, где пастор дал мне много свободы - я мог выступать с различными инициативами. А поскольку я трудолюбив, мне не терпелось попробовать то или иное, я хотел делать все. Я не покидал прихода в течение трех месяцев. У меня не было ни минуты для себя. Если не было школы, то был приход, общины, службы. Если я не работал какое-то время, я чувствовал себя виноватым. Это было начало болезни, хотя я еще не знал об этом.
Оставалось ли у вас время на отношения с Богом?
- Конечно! Я каждый день размышлял над Словом Божьим, старался часто бывать на адорациях, регулярно ходил на исповедь. Если у меня возникала проблема, я шел с ней к Иисусу, молился дольше. В семинарии нам вбивали в голову, что священнические кризисы начинаются с отказа от молитвы. Поэтому я цеплялся за это. Я верил, что если буду молиться, исповедоваться, то все будет хорошо.
Но разве хорошо не было?
- Не было. Сначала появилась вечная раздражительность и крайняя усталость. Мне стоило огромных усилий ходить в школу или в народ. А потом пришла служба рождественского времени - несколько недель, вычеркнутых из жизни. Началась карусель вины: что я слишком плохо готовлюсь к проповедям, урокам, собраниям общины. Что бревиарий часто не выучен. И в то же время у меня не было сил это изменить. Когда я находился в комнате, я лежал без дела или просматривал телефон.
Вы считали себя плохим священником?
- Плохим священником, плохим другом, плохим сыном, плохим человеком... Хотя все вокруг утверждали обратное.
Видело ли ваше окружение, что с вами происходит?
- Скорее нет. Они видели, что я устал, но внешне я всегда демонстрировал идеальную версию себя: улыбался, был занят, работал на полную мощность. А внутри... Внутри - драма.
И как долго продолжалась эта драма?
- Проходили месяцы, а мне становилось все хуже и хуже. Каждую малейшую ошибку я воспринимал как драматический провал, а все хорошее - как действие Святого Духа или случайность. Уроки шли отлично, дети меня обожали, а я начал панически бояться школы. Каждая проповедь была для меня немыслимым стрессом - панические атаки, одышка, слезы. Но внешне я всегда оставался спокойным, собранным и улыбающимся, ведь если я говорю о Господе Иисусе, то не могу быть грустным!
«Церковь справится, друзья справятся. Но моя мама не справится. Мысль о ней спасла мне жизнь. Я уже знал, что не могу покончить с собой, но тут до меня дошло, что у меня есть проблема, что мне нужна помощь».
Отец Славек
Я начал убегать от общения с друзьями, на общественных собраниях я думал только о том, когда все закончится и я смогу спрятаться под одеялом. А потом я лежал и думал, что было бы, если бы меня там не было... Я пришел к выводу, что если бы я умер, многие люди выиграли бы. Пришел бы лучший священник, лучший катехизатор, лучший друг. Я начал мечтать о болезни, хотел заболеть каким-нибудь раком, лежать в больнице.....
И чтобы все наконец-то о тебе позаботились?
- И да, и нет. Мне было интересно посмотреть, кто будет плакать, а кто даже не придет. Мне больше нравились мысли о том, что в больнице никого не окажется, и у меня будет подтверждение того, что моя жизнь ничего не стоит. Хотя, конечно, у меня был план, что до последнего момента я никому не покажу, что болен, и только когда станет совсем плохо, признаюсь, что умираю. Раньше эти мысли о смерти приносили мне покой. Но потом их перестало хватать.
Вы начали думать о том, чтобы покончить с собой?
- Это началось, когда я разбил стакан. Когда я чистил стекло, я порезался. А потом я положил кусок стекла на руку и почувствовал облегчение. Я не порезался, ничего не сделал, но осознание того, что в любой момент я могу покончить с собой, давало утешение. Я положил остатки стекла в ванную. Наверное, в течение месяца я приходил туда, садился и смотрел на этот стакан. Я думал: сейчас опущу руку в раковину, возьму этот стакан... а потом пришла отрезвляющая мысль: что ты делаешь, парень? Ты же священник, ты не можешь даже думать об этом! Ты должен быть благодарен, счастлив: у тебя есть все - семья, друзья, тебе есть на что жить.
Вместо того чтобы утешить вас, такие мысли только усугубляли ваше чувство вины.....
- Я приходил на исповедь, как побитая собака, потому что уже не надеялся измениться. Я не говорил, что у меня были мысли о самоубийстве, но я признавался, насколько я безнадежен.
Неужели духовник не понимал?
- Нет. Но я его не виню, думаю, если бы я сам выслушал такую исповедь, то тоже вряд ли распознал бы суицидальный кризис. Я не говорил об этом прямо. Но я все чаще задумывался о том, что не справляюсь. Вечером, ложась спать, я с ужасом думал о том, что утром придется вставать. Потом я выходил на работу с наклеенной улыбкой. Я проводил в постели каждую свободную минуту, но не ощущал себя отдохнувшим.
Все чаще и чаще я задумывался о том, чтобы покончить с собой. Иногда вера в Бога и мысль о том, что придется предстать перед Всевышним на суде, заставляют людей отказаться от самоубийства. На меня это не подействовало. Я думал о том моменте и планировал, что, когда предстану перед Иисусом, скажу Ему: "Я просто не справился. Мне очень жаль". В конце концов я решил: я сделаю это. Я выбрал день, спланировал путь. Я подготовил все до мельчайших деталей: даже придумал, что делать, чтобы меня не нашли слишком рано. Я купил конверты и сел писать прощальные письма. Я начал с самого начала - с мамы. И... у меня ничего не получилось.
Приходило ли вам в голову, что без вас мир не станет лучше?
- Да. Церковь справится, друзья справятся. Но моя мама этого не переживет. Она до конца жизни будет спрашивать себя, что же произошло. Эта мысль о ней спасла мне жизнь. Я уже знал, что не могу покончить с собой, но до меня дошло, что у меня есть проблема, что мне нужна помощь. Но я понятия не имел, где искать эту помощь.
Примерно в это время в моей епархии отец Том Трзаска проводил семинар для священников по распознаванию суицидальных кризисов и реагированию на них. Я присутствовал на этой лекции, и меня пробрала дрожь: ведь речь шла обо мне! Там были сказаны очень важные слова: не обо всем можно молиться. Я написал Тому и попросил его поговорить со мной.
Он посоветовал мне обратиться за помощью к специалисту, и мы составили план, что я могу сделать, если у меня снова появятся мысли о самоубийстве. Но самое главное, я чувствовал, что меня понимают, выслушивают и принимают. Кроме того, Том был священником, поэтому я не боялся, что обижу его.
«В начале терапии я боялся, что выйду из нее неверующим. Однако этого не только не произошло, но и мои отношения с Богом исцелились благодаря терапии».
о. Славек
Появилась ли в вас искра надежды?
- Да, я впервые услышал, что я не сломан, не дефектен, не плох - а болен. Что у меня есть проблема, но проблема не во мне. После этого разговора я обратился к психологу. На первом же приеме он провел тест - выяснилось, что у меня глубокая депрессия. Психотерапевт сказал, что в таком состоянии люди обычно не могут встать с постели. Чувство долга каким-то образом удерживало меня на работе, но сомнений в том, что мне необходимо лечение, не было. Он направил меня к психиатру и предложил проходить терапию каждую неделю.
Через какое время наступило улучшение?
- Первые несколько недель были очень трудными, но я знал от врача, что лечение не поможет в одночасье. Но постепенно я стал лучше спать, набрался сил, все меньше чувствовал себя подавленным. Я начал радоваться мелочам - тому, что трава красивая, тому, что я ем шоколадку. Если раньше мелочи причиняли невообразимые страдания, то теперь они вызывали даже эйфорию. Я вспомнил, что значит быть счастливым. Я открыл для себя, что я ценен, важен, я принимаю себя вместе со своими неудачами и ошибками. Я понял, что имею право уставать, терпеть неудачи, имею право заботиться о себе.
Продолжается ли ваше лечение?
- На данный момент я чувствую себя очень хорошо, у меня нет никаких депрессивных симптомов. Я закончил терапию, но все еще принимаю лекарства. Я пытался - разумеется, после консультации с врачом - прекратить их прием, но симптомы быстро появились вновь. Поэтому я вернулся к приему лекарств и пока не думаю прекращать их принимать.
Как изменились ваши отношения с Богом во время болезни?
- До того как я заболел, у меня были живые отношения с Ним. Я знал, что Он любит меня, я испытывал это. Когда я был в депрессии, единственное, что меня сопровождало, - это чувство вины. Каждый грех, который я совершал, лишь подтверждал мою безнадежность, а поскольку я не видел ничего хорошего в том, что делал, то не видел и ничего хорошего, исходящего от Него. Позже, когда в процессе терапии я понял механизмы, вызывающие болезнь, во мне возникло небольшое сожаление о том, что Он не защитил меня. И все же я ни на минуту не отворачивался от Него.
Вы все еще чувствуете сожаление?
- Немного, да. Но в то же время я вижу, как Он защитил меня во время болезни. Поэтому, даже если иногда во мне появляется нотка сожаления, я испытываю огромную благодарность за то, что Он провел меня через эту болезнь, Он был со мной. И Он есть!
В начале терапии я боялся, что выйду из нее неверующим - что буду думать, что все, во что я верил, было лишь плодом моего воображения, что мне нужны эти воображения, чтобы чувствовать себя в безопасности в жизни. Между тем это не только не так, но и мои отношения с Богом исцелились благодаря терапии. Сегодня я смотрю на Него как на собеседника, компаньона, друга, которому я могу рассказать обо всем, но в то же время я осознаю, что Он - Бог. Он больше, мудрее, могущественнее, чем мои представления о Нем. И я больше не пытаюсь заслужить Его любовь, я знаю, что мне это не нужно.
Источник: www.wiez.pl
