Некоторые из вас знают, что я спелеолог – человек, который любит ходить в пещеры. Это сродни неизлечимой болезни, но тут уж ничего не поделаешь. Хочу, вот, поделиться с вами своим специфическим опытом: когда входишь в пещеру с белого света и попадаешь в ее мрак, ты как бы слепнешь. Ничего не помогает – ни яркий свет фонарика, ни попытки протереть глаза. Опытные спелеологи говорят – нужно просто сесть на камушек и адаптироваться. Посмотреть в темноту. Привыкнуть к ней. Дать своим глазам понять, что они тут пока что бесполезны, так что пусть расслабятся. И только после пары минут можно включать фонарик.
Я помню свой первый подземный лагерь в пещере Ящик Пандоры, на глубине 180-и метров. Тогда мы, неопытные новички, пришли на место лагеря еле живые, после восьми часов каторжной дороги с тяжеленными транспортными мешками, и просто рухнули на глиняный пол Храмовой галереи, где должны были жить трое суток. Мы видели перед собой только камни и глину в обрамлении мрака, и мы очень устали от этой картины. Наш командир куда-то ушел, а потом вернулся за нами. Нам никуда не хотелось идти, хотелось просто спать от этой вечной ночи, но он заставил нас пройти еще минут десять по опостылевшим камням и глине, и мы остолбенели… Прямо пред нами расстилалось подземное озеро, большое и круглое, с удивительным именем – «Изумрудное», а по нему плавала лодка, и человек в лодке зажигал по берегу расставленные свечи. И с каждой свечой тьма все отступала и отступала, открывая изумрудный оттенок воды и белые с коричневым стены. С каждой свечой словно становилось больше жизни там, где, кажется, все погружено во мрак. Свет стирал тьму, как ластик и привносил жизнь и смысл.
Я вспомнил об этих старинных событиях моей жизни, глядя на эту свечу, свечу Адвента. Потому что Адвент, этот период церковного календаря и нашей жизни, с его свечами, загорающимися все больше и все ярче ото дня ко дню, дает нам видеть мир по-другому, не обыденно-серо. Он готовит нас к свету Рождества, которое все меняет, если мы способны еще что-то видеть. Тяготиться окружающей тьмой. Удивляться и радоваться приходящему свету.
Сказать: «Свет пришел в мир» – значит сказать: «Рождество», но ведь, прежде чем взошло солнце – показались его первые лучи. Мы, зажигая на алтаре светильники, один за другим, наполняем мир светом грядущего Рождества, все больше и больше, доколе не взойдет Солнце правды. Так продолжается из года в год, от Рождества к Рождеству. Такова традиция Церкви. И это показывает – мы, христиане, не экстремисты, мы знаем, как сложно привыкать человеку к яркому свету, мы знаем это по самим себе…
И сегодня, глядя на эту зажженную свечу Первого Адвента, и исполняясь радостным чувством ожидания грядущего праздника, я прошу вас, братья и сестры, задуматься: а что значит грядущее Рождество Христово для великого множества окружающих нас людей, наших ближних? Что ожидают люди от события, совершившегося более двух тысяч лет назад – пришествия в мир Того, Кого мы называем Спасителем?
Конечно, праздники - это не только повод для веселья и радости, это еще и память. Память, идущая через года, через века и тысячелетия – о чем? Я думаю, что Адвент – это повод как раз задуматься об этом.
И когда я смотрю на бурное веселье Рождественских праздников во всем мире, я вспоминаю другое веселье и радость, сродни этой. Там тогда тоже ждали Его, встречали Его приход, там было очень много людей, вышедших Ему навстречу. Там, тогда ожидание толпы было не напрасным – Он пришел! Он исполнил древние пророчества, вот Он, наш Царь!
Да, это наше сегодняшнее чтение Евангелия: Иисус вошел в Иерусалим. Вошел триумфально.
35 И привели его (осленка) к Иисусу, и, накинув одежды свои на осленка, посадили на него Иисуса. 36 И, когда Он ехал, постилали одежды свои по дороге. 37 А когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской, все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они, 38 говоря: благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних! (От Луки 19)
Что делает обычно царь, триумфально входящий в столицу? Гордо проезжает на белом коне по центральным улицам, с достоинством принимая почести, а потом, заняв трон низверженного бывшего царя, расправляется с его непопулярными слугами и обласкивает свой народ – дает, например, много вина и мяса дня на три… Как это по-человечески! Как это ожидаемо нами!
Что делает Иисус, входя в Иерусалим? Иисус, встречаемый пальмовыми ветвями и криками «Осанна!», что значит «О избавь нас! О спаси нас!», встречаемый, как величайший царь всех времен и народов? Что делает Иисус?
Он плачет…
Да, это, что мы видим с вами сегодня: ликующая толпа – и плачущий Иисус. Кажется, это совершенно невероятно, не стыкуется в одну картину: Его прославляют, Его признали, Ему рады… …А Он – плачет. И хочется крикнуть – ну почему? Почему так? Откуда эти слезы?
Просто вспомним, что было в Его жизни с самого начала. Что делает Бог, придя в этот мир? Рождается в нищете, в хлеву, скромно живет до тридцати лет в семье простого плотника, принимает смиренно крещение от Иоанна Крестителя, отбирает Себе отнюдь не армию: двенадцать учеников, все из простых или презренных сословий – рыбаки, мытарь Матфей, да и бывший террорист Симон Зилот чего стоит! Он не называет Себя Мессией, даже запрещает это, говоря о Себе просто - «Сын Человеческий». Исцеления – и яростные упреки учёнейших фарисеев; насыщение пяти тысяч – и голод в пустыне; ежегодные путешествия в Иерусалимский Храм, «Дом Отца» - и «Сыну Человеческому негде приклонить голову…».
И так – с раннего детства, вспомните: поклонение волхвов – и бегство в Египет. И десятки мальчиков в Вифлееме лишены жизни по воле Ирода-царя. Вся Его земная жизнь – смирение и страдание, через которое как бы просвечивает Божество.
И вот, спустя тридцать лет, кажется, триумф! Его объявляют Царем, долгожданным Мессией, а значит – Сыном Божиим! Действительно, кажется, стоит жить ради таких дней! «Царь грядет! Осанна Сыну Давидову!». Одно движение руки Иисуса – и будет сломлен и уничтожен гарнизон ненавистных римлян, одно движение бровей – и растерзан презираемый Ирод…Как это по-человечески!
Но Он не спешит воевать, пока Он только входит в город, спускается с горы под крики народа. Кажется, Он даже рад происходящему. Но вот путь преграждают те, кто первыми должны были узнать Его. Что они делают? Бросаются под ноги с криками: «Наконец-то Ты пришел!»?
39 И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим. 40 Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют. (От Луки 19)
«Запрети ученикам Твоим…» Но почему? Причина здесь – в неверии. Они не верят в то, что Он – Мессия. Они – не какие-нибудь там простолюдины, их на мякине не проведешь. Да и как может этот… бродяга, этот обманщик быть Мессией, если Он не их избрал в ученики, если Он якшается со всяким сбродом – блудницами, мытарями, рыбаками? Если Он не признает их правил, их понимания субботы, их толкования Писания? Нет, не верят они в Него. Слишком Он не похож на того Мессию, какого они ждут. Да и придет ли Он вообще без их ведома? Кажется, Бог передал ИМ Свое слово, его толкование и хранение…
«Запрети ученикам ТВОИМ…» Нет, они не Его ученики, и они это здесь ясно исповедуют. И требуют установления своих прав, ведь если Он не Мессия, они должны замолчать, иначе это богохульство. И праведный гнев горит уже в их сердцах – «Убить, убить смутьяна!»
40 Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют. (От Луки 19)
А потом, в окружении ликующих людей, Он заплакал…
«Если они умолкнут…»
Почему Он плакал? Потому что Он знал – ОНИ УМОЛКНУТ. Настанет гробовое молчание, когда Он будет висеть на кресте, задыхаясь от боли и позора, отвергнутый Отцом, оставленный учениками, оплеванный и избитый врагами… Все те, кто сегодня радуется и славит Его – умолкнут и спрячут глаза. Они не знают Его. Они с Ним не знакомы. Они встречали Царя, Мессию, а Этот… бродяга, обманщик…
Они умолкнут, а камни возопиют… Возопиют и обрушатся на головы тех, кого недавно защищали.
41 И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем 42 и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, 43 ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, 44 и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего. (От Луки 19)
«…если они умолкнут, то камни возопиют..»
«…и не оставят в тебе камня на камне…»
Это пророчество исполнилось спустя тридцать семь лет – Иерусалим был разрушен до основания, и историки, описывающие эти события, замечают, что по улицам города нельзя было проехать на лошадях – они поскальзывались на камнях от крови, пролитой на землю. Крови тех, кто еще помнил, наверное, въезд в Иерусалим этого странного Иисуса, который и их увлек, был грех по молодости лет…
Вот ответ – почему плачет Иисус в самый триумфальный Свой день.
- Потому что Он знает – Иерусалим будет разрушен.
- Потому что Он видит – смерть обрушится на людей там, где стоит Храм Его Отца.
- Потому что Он видит, что их радость обманчива – они обманывают сами себя, пытаясь примирить свои представления о Мессии с Его Личностью.
- «…за то, что ты не узнал времени посещения твоего…»
НЕВЕРИЕ – вот истинная причина будущих бед этого города. Неверие толкнуло одних на самосуд, других – на равнодушное молчание, третьих – на паническое бегство и страх за закрытыми дверями… И не было ни одного, кто бы не усомнился.
Но разве Господь плачет ТОЛЬКО об Иерусалиме? Разве не мы сегодня составляем этот «новый Иерусалим», Его Церковь, Тех, кто призван Им к вечности с Ним? Вот только где все те, кто был им призван? Где крещеные у купели, где конфирмированные у алтаря, где те, кто говорили, что «даже в гонениях, нужде и смерти не отрекутся от Него»?
Плач Иисуса – это плач по нам, грешным, по тем из нас, кто отвергает Его, даже вопреки очевидному.
20 Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною. Откр 3
Спасибо нашим братьям-баптистам, они на всех евангелизациях цитировали это место из третьей главы Книги Откровения. Вот только слова эти обращены не к неверующим, а к христианам, И не в «двери сердца твоего» стучит Господь, а в двери вполне себе конкретной Лаодикийской церкви.
Нашей с вами церкви, братья и сёстры.
И если мы задумаемся, то ужаснёмся: мы с вами – в церкви, а Христос – где Он? И почему Он с той стороны двери? И почему Он стучит и стучит в наши двери, чтобы – что?
Войти и судить нас?
Наказать нас за наши грехи и за то, что мы изгнали Его из нашей жизни?
20 Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною.
21 Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его.
Иисус стучит в наши двери и входит в наш Иерусалим, для того, чтобы разделить с нами Свою вечность, забрав у нас наши страх, боль, одиночество и неизбежную смерть.
Но, увы, не всем нужен этот обмен.
И слезы Иисуса – это плач по этому противоречию, это со-страдание Его нам в самом ужасном грехе – неверии, это Его крест до Креста, то, что мы коротко выражаем словами Символа веры: «…страдавшего при Понтии Пилате…».
Но в этих же слезах, в этом сострадании обретается наша надежда – Он идет, чтобы умереть. За нас. За них. За тех, кто отверг Его. Кто разочаровался в Нем. Кто осыпал Его проклятиями у креста, где Он страдал.
Бог из нашего неверия сотворил нам СПАСЕНИЕ.
Главное чудо превращения в Евангелиях – это не история претворения воды в вино, не истории о хождении по воде или умножении хлебов в пустыне. Главное чудо – это превращение нас, неверных, в Его детей через кровь Его Сына, отвергнутого нами.
…Сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют. (От Луки 19)
Камни эти – мы с вами, братья и сёстры.
Бывшие камни, ставшие людьми.
Становящиеся людьми у этого Алтаря, где Его Тело и Кровь сегодня и каждое воскресенье сохраняют нашу веру и ведут по этой жизни к вечности.
В Его теле и крови, в святом Причастии, наше единение с Ним. И нет другого места встречи. Ни молитвы и медитации, ни посты до изнурения, ни бичевание плоти или попытки самоусовершенствоваться не дадут того, что дает этот маленький глоток. В этих хлебе и вине Он оставил нам Себя, чтобы встречаться нами изнутри, чтобы изменять нас и вести нас к вечности. Чтобы возрождать в нас гаснущую веру. Превращать нас в людей.
«Радуйся, мир, Господь грядет…» - поем мы в эти дни.
Свет грядет в мир, чтобы просветить его. «Просвещенными» называли в ранней Церкви только что крещеных.
А еще христиане называли себя «люди восьмого дня» Почему так? За шесть дней Господь Бог создал мир. В седьмой день Он почил от Своих дел. Все что случилось потом – от грехопадения до Креста – уместилось в тот «седьмой день». День, завершившийся тьмой, опустившейся на Голгофу с распятым и умершим Господом. Но за тьмой ночи всегда следует свет, как и за зимой – лето. И этот свет начал разгораться!
Сегодня, мы зажгли эту первую свечу Адвента не для того, чтобы украсить алтарь и не только потому, что такова традиция.
Пусть свет этой свечи станет для каждого из нас тем кусочком грядущего небесного Света, который мы, унеся с собой, отдадим другим. Это будет лучшим рождественским подарком нашим ближним.
