Обращаясь к Слову Божию вместо собственных умствований, мы обнаруживаем, что состояние наше гораздо серьезнее, чем предполагалось. Библия требует истинного нравственного совершенства. Она провозглашает высшие нравственные истины и говорит о нетерпимости Бога к любого рода прегрешениям. Требуя совершенства, Библия также раскрывает его суть. Не только поступки, но наши чувства и внутренние побуждения должны быть совершенно чисты. В Нагорной проповеди Иисус обличает не только убийство, но и гнев, не только прелюбодеяние, но и похоть, обещая за них равное осуждение (Матф. 5:21-30).
Закон Божий, изложенный в Писании, посрамляет и самого праведного моралиста. Обладая достаточной силой воли, мы можем контролировать свое поведение, хотя и в этом редко бываем последовательны. А как нам справиться с тем, что происходит внутри нас — с гневом, вожделением, эгоизмом, которые, если верить Библии, в состоянии свести на нет все наши добрые дела? Подобные чувства не подвластны нашей воле, они возникают против нее и, кажется, не поддаются контролю. Требуя праведности, Библия вместе с тем утверждает, что «вся праведность наша — как запачканная одежда» (Исаии 64:6). Мы узнаем о своем падении и соучастии во грехе Адама и Евы (Бытие 3). Одним стихом Новый Завет перечеркивает все разновидности духовности, придуманные людьми: «Нет праведного ни одного (конец морализму!); нет разумевающего (конец интеллектуализму!); никто не ищет Бога (конец мистицизму!) (Рим.3:10-11).
Честный взгляд на себя в свете Закона Божия лишает нас ощущения довольства, покоя и какой бы то ни было самоправедности. Нас захлестывает чувство вины и ужаса перед вечным наказанием — адским пламенем, приготовленным для непокорных великой праведности Божией. Разумеется, наша первая реакция — отрицание всего, отстаивание собственной нравственности и незначительности своих недостатков, обвинение Слова Божия во лжи. Однако с авторитетом Библии трудно спорить, и в глубине сердца мы вынуждены признать правоту Закона Божия. Осознание своего бессилия и осуждения — первый духовный шаг для лютеран.
В понимании лютеран, Закон Божий «полезен» во многом — он сдерживает общественное зло, направляет жизнь христианина (обо всем этом мы будем говорить в последующих главах), но его «духовная цель» — проникать сквозь толщу нашего самообмана, заставляя нас осознать степень своей удаленности от Бога. Говоря библейским языком, Закон несет в себе «осуждение греха», ведущее к «покаянию».
Язык духовности так часто оказывается языком восторга, силы и высшего блаженства, что духовное применение Закона может показаться пессимистическим, подавляющим, отталкивающим, — и это действительно так. Особенно в наше время, когда чувство вины считается патологией, а самооценка определяет состояние психологического здоровья, — разговор о том, что духовность начинается со столь отрицательного, самоуничижительного переживания, даже отчаяния, воистину выглядит странно.
Но Закон является прелюдией Евангелия. Сокрушенные Законом, мы осознаем свою беду и неспособность спастись самостоятельно. И тогда благовестие о Боге, совершающем это для нас, приносит удивительное облегчение. Люди, отчаявшиеся достичь совершенства самостоятельно, слышат весть с креста о полном прощении, дарованном Иисусом Христом, и припадают к ней всем своим существом. Тогда человеческие сердца открываются, чтобы принять дары Божии, изменяющие всю их жизнь.
Тогда и происходит оправдание их по вере, и праведность Христова вменяется им как их собственная. Требования Закона относительно нравственного совершенства, таким образом, удовлетворяются опосредованно, но полностью. Смерть Христова отменяет все заслуженные ими наказания. Они совершенно прощены, освобождены от страха и исполнены признательности Богу за Его благодать. Их просвещает не собственное рассуждение, а встреча со Словом Божиим. Они связаны со Христом не мистически, как если бы они возносились в духовные сферы, а реально, ибо Дух Святой сошел в их жизнь. Теперь они во Христе, Который сказал: «Я есмь путь (конец морализму), истина (конец интеллектуализму), и жизнь (конец мистицизму)» (Иоан. 14:6). Итак, Христос освобождает волю, разум и дух.
Вера не есть лишь интеллектуальное восхождение к определенным истинам, что было бы проявлением интеллектуализма. Не является она и разновидностью «позитивного мышления», всеобъемлющего оптимизма или, по выражению Кьеркегора, прыжком в неизведанное. Вера — это не переживание, что было бы проявлением мистицизма.
Для лютеран вера — не «решение принять Христа», как ее определяют более поздние евангелические христиане. Приведение спасения в зависимость от человеческой воли означает возвращение к морализму, превращающему спасение в нечто достижимое человеческими усилиями, волею и делами при всей их тщетности.
Лютеране рассматривают веру как дар Божий, совершаемый Духом Святым в сердце человека. Вера связана с упованием, с осознанной зависимостью от Христа, с уверенностью в том, что именно Он совершает все. «Ибо вера оправдывает и спасает не потому, что является добрым делом, — объясняет Меланхтон, — а лишь потому, что принимает обетованную милость».
Говоря точнее, спасает нас распятый Христос, вера же лишь полагается на эту жертву.
Большая часть лютеранских учений, конечно же, находится в согласии с учениями других христианских деноминаций. Многие евангелические христиане придают особое значение обращению, признают его и лютеране. Однако, Закон и Евангелие, движущие силы покаяния и приятия Христа, глубоко вплетены в лютеранскую духовность не как одноразовое действие, но как образ жизни.
Обращение повторяется каждое воскресенье в исповедании грехов и их отпущении, в пасторской проповеди, всегда провозглашающей Закон и Евангелие. Лютер шел еще дальше, говоря, что мы должны быть каждый день сокрушаемы Законом и воскрешаемы Евангелием. «Живущий в нас ветхий человек (ветхий Адам), со всеми своими грехами и злыми вожделениями, путем ежедневного сокрушения и покаяния должен быть погружен под воду и умерщвлен», — гласит его Краткий катехизис, объясняя важность Крещения; после чего «должен ежедневно возрастать новый человек, который будет жить вечно в праведности и чистоте пред Богом».
Оправданные во Христе меняются внутренне. Добрые дела неосознанно совершаются через действие Христа. У христиан, однако, двойная природа — новая духовная (лютеровский «новый человек»), и старая, греховная, от Адама («ветхий Адам»). Они находятся в постоянном противоборстве, так что жизнь христианина зачастую наполнена не миром, но борьбою. Постоянно противостоя искушениям, христианин все же впадает во грех. Но и Христос продолжает Свои труды в жизни христианина. Молитва, покаяние, служение Слова Божия и Таинств помогают христианину возрастать в святости и добрых делах, этот процесс называется освящением.
В определенное время христианину необходимо слышать либо Закон, либо Благовестие. Лютеранские пасторы в своем духовном попечении о прихожанах учатся различать и правильно применять Закон и Евангелие. Люди, погрязшие в гордыне, упорном грехе и самоправедности, нуждаются в напоминании о Законе, дабы не забыть о своей потребности во Христе. Страждущие же и преследуемые чувством вины, безнадежности и отчаяния, должны слышать Благую Весть.
Итак, духовность в лютеранском понимании — не устойчивое состояние блаженства, а динамическая смена взлетов и падений, познание как греха, так и прощения, покаяние и упование. Однако Евангелие, согласно словам К.Ф.В.Вальтера, должно преобладать, дабы лютеранин пребывал под благодатью.
о. Витлий
